мой секретный конвейер

Продублирую сюда пост из ФБ, чтобы не потерялся.

Все высказались про китов, плывущих вверх в "группах смерти" вконтактике - и я выскажусь. С одной стороны, статья действительно нагнетает истерию, и я согласна с разбором Недомедик http://nedomedik.livejournal.com/744319.html
То, что пишет Адриана Имж, тоже резонно: для подростка в депрессии и близкого к суициду триггером может послужить и книга, и фильм, и песня, и что угодно, и виноваты не книга/фильм/песня. При этом Имж сама признает, что механизмов помочь детям у русскоязычных родителей практически нет (насчет других родителей - не знаю, не уверена, что у всех остальных есть). Нет традиций/навыков общения с детьми-подростками, даже в самых социально благополучных семьях. https://www.facebook.com/adriana.imj/posts/1142087852480182

При этом мне известно, что закрытая группа в соцсети может очень сильно повлиять на жизнь, взгляды и состояние человека - плавали, знаем. Даже на взрослого, а уж тем более на одинокого в реале подростка. Поэтому идея бороться с закрытыми группами, призывающими к суициду и присматриваться к тем, кто такие группы ведет, не кажется мне дикой. Так же как и насчет групп, призывающих к насилию или осуществляющих его. Мне действительно кажется, что администрация и владельцы соцсети - это те люди, которые за это отвечают. Не надо их судить за самоубийства пользователей, как предлагает Мизулина - это ее обычный мозговыносительный экстремизм. Но контроль и ответственность за законность происходящего в их сети находятся и должны оставаться у них.

Эффект статьи в НГ на конкретного родителя и законодателя выглядит как "паника-паника, немедленно перекрыть всё". Но очевидно, что состояние подавленного одинокого подростка перекрывание всего не улучшит, а ухудшит, потому что интернет для него - скорее всего единственный канал общения, который реально открыт, где сосредоточены его человеческие связи. Если и было хоть какое-то доверие к родителям и возможность договариваться с ними - то после "перекрытия всего" от этого мало что останется. Функционирование родителя, который боится вообще любых контактов своего ребенка и любого собственного пространства у ребенка, станет только хуже.

Какой я вижу выход для себя - продолжать сохранять и укреплять ту ниточку контакта с детьми, которая пока есть. Для этого больше всего помогает хотя бы раз в неделю провести время вдвоем с ребенком за каким-то занятием, которое он реально любит (а не которое я считаю полезным и правильным для него): посидеть в кафе, посмотреть что-то, что ему нравится, что-то, на что он с радостью согласится. Это такое время, когда могут возникнуть нормальные разговоры. А могут и не возникнуть, тоже ничего страшного - все равно _заставить_ нормально поговорить невозможно. Если ребенку резко не нравятся какие-то из наших неотменимых требований - нужно как минимум показать, что мы это видим, и его "не нравится" легитимно. Неотменимое требование от этого не отменяется, конечно, но в отношениях появляется что-то за его пределами. Важно делиться своим похожим опытом, как нам было подобным же образом хреново, как мы были неидеальны. Строить образ непогрешимого себя - очень плохая стратегия. (Это все советы моей психологини, проверено, работает).

Начала читать Винникотта (чем дальше, тем больше он для меня становится авторитетом в психоанализе – и из-за прозрачного стиля изложения, и из-за того, что он специализировался в детской психиатрии). И сразу же в предисловии вот такая вот жемчужина:

«Около шести месяцев до смерти Винникотта в январе 1971-го, группа молодых англиканских священников пригласила его прийти побеседовать с ними. Он принял приглашение, и в разговоре речь зашла о том, что им нужно посоветоваться с ним: как отличить человека, который пришел к ним за помощью потому, что болен и нуждается в психиатрическом лечении, и тем, кто может помочь себе сам, говоря с ними? Рассказывая эту историю мне (автору предисловия, Масуду Р. Хану), Винникотт сказал, что его ошарашила потрясающая простота их вопроса. Он надолго замолчал, задумался, а потом ответил: ‘Если человек приходит и говорит с вами, а вы его слушаете и чувствуете, что он на вас наводит скуку, значит, он болен, и ему нужна психиатрическая помощь. Но если он удерживает ваш интерес, неважно, насколько тяжело его состояние или конфликт, значит вы вполне можете ему помочь‘.»
(Holding and Interpretation: A Fragment of an Analysis)
Вот такого рода инсайты кажутся абсолютно понятными и актуальными. В то же время, когда начинаешь читать подробности кейсов, содержание анализа, возникает такое же чувство, как когда смотришь на медицинские инструменты пятидесяти-сто-и-более-летней давности. Аааааа, как, вот этим лечили???!!!111 Оужас, какое счастье, что я родилась позже:))


( Read more... )
П.С. (26.11.15) А если подумать - все-таки это очень, очень странный критерий. Неужели он действительно работает? Даже если сделать скидку на изменившиеся нормы, допустим, с 60-х годов: взять, например, Сильвию Плат, которая написала свои лучшие стихи во время терминальной депрессии, закончившейся суицидом. Неужели она не могла бы удержать интерес собеседника, которому захотела бы рассказать о своем состоянии? Или она бы не пошла рассказывать о нем священнику, и Винникотт это каким-то образом учитывал?

А вот классная подборка вещей, которые не стоит говорить детям .

Оригинал взят у beth4ever в Ты как с отцом разговариваешь?

Оригинал взят у feellikeanutв Книга о депрессии

Вообще-то думать, что свой самый впечатляющий подвиг Новодворская совершила в 19 лет, раздавая листовки против оккупации Чехословакии - не очень верно.
То, что она не ушла со сцены и осталась в публичном пространстве после заключения и карательной психиатрии, по-моему еще больший героизм.
Она была выжившей жертвой и свидетельницей невообразимого зла. Она видела и испытала на себе целенаправленное разрушение здоровья и личности человека медицинскими методами. Не знаю, как я знала в детстве, что такое существует, мне вроде никто не рассказывал. Но ужас, распространяемый этой формой государственного террора, видимо проникал повсюду даже помимо слов.
Так что сам факт того, что она осталась в своей стране и на ее политической арене, нужно взвешивать на особых весах.
Но от того, какими способностями и силами она была наделена с самого начала, и сколько она могла бы сделать в политике, если бы институт оппозиции существовал, а не искоренялся с помощью пыток - хочется выть.
Вообще, чем яростнее и иррациональнее государство репрессирует неугодные ему голоса, естественные возражения политической оппозиции (которая всегда есть и должна быть к любому решению, любой политической линии) - тем болезненнее и страшнее становятся лезущие через другие места, лишенные голоса симптомы, тем ближе они подводят политическое тело к параличу и инвалидности. Привет Фрейду, есличо.

Под катом - немного цитат (не самых страшных) из книги Новодворской "По ту сторону отчаяния" (1993)

( Read more... )

svetlyachok: "психопаты классические не идут в помогающие профессии, они идут в гуру :)"

"как раз, чтобы стать гуру, необходимы эти составляющие (психопатической личности) - грандиозность и отсутствие стыда"

весь тред

Кто-то сразу видит со стороны, что с этим человеком, предлагающим помощь, есть проблема:
"Почитала комментарии, которые оставляет сам Дима - просто передернуло от развязной манеры общения с людьми, равнодушия и безответственности. А потом еще раз передернуло, и еще. Я не понимаю, как человека, который позволяет себе подобный уровень общения, можно воспринимать как терапевта.
Тем, кто к нему пришел - искреннее сочувствие. Слежу за развитием событий."

При этом всегда есть кто-то, кто все-таки получил результат и у такого "гуру", и ей/ему все норм. Или может быть просто человек не может переступить через благодарность тому, кто все-таки помог.

Людмила, спасибо за пост. Я не знаю на самом деле, что я думаю на данный момент по поводу присвоения народу коллективного национального характера - но все равно этот пост мне кажется очень хорошим и нужным сейчас.

Оригинал взят у ludmilapsyholog в Про крымских татар

Я тут закрыла предыдущий пост, поскольку тема такая, что располагает к рассказам о личном в комментах. Поэтому, если вы во френдах, лучше комментировать в предыдущем посте, под замком. А сюда выкладываю просто текст, потому что хочу, чтобы он был доступен.

Еще года полтора назад я писала кому-то в комментах, что опасаюсь психологов и не знаю, решусь ли когда-нибудь пойти на терапию. С тех пор я все-таки решилась и пошла.
И что вам сказать, это стало одним из самых значимых событий в моей жизни за последние годы, вполне сравнимых с рождением младшего ребенка и обретением новых лучших подруг. Ну наверно логично, это еще один человек пришел в мою жизнь, собственно я :)
Сначала мне было как-то тяжело, неудобно, непривычно каждую неделю приходить на встречу и целый час (ну, не целый, а терапевтический час - сорок пять минут) говорить только обо мне. Потом я привыкла, и все как-то вошло в пропорцию: один неполный час в неделю только обо мне - это не так уж и много, не чрезмерно. И в конечном итоге, когда на последней встрече моя терапевтесса спросила, достигла ли я того, чего ожидала, я сказала, что достигла больше, чем сама ожидала. (Правда, я еще не знаю, на сколько времени хватит этого эффекта - но от предыдущего цикла встреч, который продолжался месяца четыре и закончился уже почти год назад, эффект оказался стойким и никуда не делся до сих пор).
( Read more... )