еще о Валерии Ильиничне Новодворской

Вообще-то думать, что свой самый впечатляющий подвиг Новодворская совершила в 19 лет, раздавая листовки против оккупации Чехословакии - не очень верно.
То, что она не ушла со сцены и осталась в публичном пространстве после заключения и карательной психиатрии, по-моему еще больший героизм.
Она была выжившей жертвой и свидетельницей невообразимого зла. Она видела и испытала на себе целенаправленное разрушение здоровья и личности человека медицинскими методами. Не знаю, как я знала в детстве, что такое существует, мне вроде никто не рассказывал. Но ужас, распространяемый этой формой государственного террора, видимо проникал повсюду даже помимо слов.
Так что сам факт того, что она осталась в своей стране и на ее политической арене, нужно взвешивать на особых весах.
Но от того, какими способностями и силами она была наделена с самого начала, и сколько она могла бы сделать в политике, если бы институт оппозиции существовал, а не искоренялся с помощью пыток - хочется выть.
Вообще, чем яростнее и иррациональнее государство репрессирует неугодные ему голоса, естественные возражения политической оппозиции (которая всегда есть и должна быть к любому решению, любой политической линии) - тем болезненнее и страшнее становятся лезущие через другие места, лишенные голоса симптомы, тем ближе они подводят политическое тело к параличу и инвалидности. Привет Фрейду, есличо.

Под катом - немного цитат (не самых страшных) из книги Новодворской "По ту сторону отчаяния" (1993)

( Read more... )